воскресенье, 21 июля 2013
Сергей Коколов, город Невест
Лучший способ сохранить здоровье - не читать всякую дребедень. Я читаю, потому как любопытный.
В своей жизни я выпил ведро женьшеня на спирту, тазик льняного масла на барсучьем жире и много еще подобных вкусностей. Божественные эти напитки я заедал сушеной морской капустой, отрубями, хрустящими с кальцием, красным корнем и пивными дрожжами с медом, и - ничего, жив, потому что организму, познавшему Е250, а особенно подозрительный E122, ничего не страшно, ну, или почти.
Было время, когда я решил идти по стопам Порфилия Иванова, потому что курил, а он - нет. А курить - это гадость, хотя и приятная, особенно Мальборо, но Минздрав предупреждает. Еще Иванов не пил спиртное, а я спиртное употреблял, иногда - зло. Мне нравилось также, что Иванов не боялся холода, фашистов и коммунистов. Фашисты, правда, думали, что он не в себе, а коммунисты записали в шизофреники, но меня это не смущало.
Первым делом я бросил курить, плеваться и высмаркивать сопли, ибо, учение гласит: ничего наружу. Была зима, сопель было много, я их на радость желудку глотал, однако многое из меня все-таки выходило: и спереди и сзади. Я догадывался, что этим отхожу от принципов Победителя природы, Учителя народа и Бога земли, но ничего поделать не мог, силы духа не хватало. Потом я стал здороваться со всеми везде и всюду, особое внимание проявляя к людям пожилого возраста: от них и вероятность отгрести меньше, да и Учитель советовал. Меня побаивались и уважали, потому что психические всякие бывают, мало ли что.
По вечерам для укрепления здоровья я в одних шортах, без тапок выходил на улицу и принимал снежные процедуры. Снег - не ожидал, соседи пугались, кошки поначалу тревожно мяукали, потом привыкли и презрительно молчали. Перед сном я обливался ледяной водой и ложился в постель, смущая жену крупными мурашками, она их гладила, они от нее убегали.
Я упорно укреплял здоровый дух, становился ближе к природе, и уже значительно возвышался над собой - прежним, курящим и плюющимся, как неизвестно с чего, на пустом, можно сказать месте, получил воспаление горла: оно плакало, умоляло о справедливости и горячем молоке с медом. В таких случаях Учитель советует принять ледяной душ. Я принял. Неожиданно подскочила температура. Я принял еще один. Температура, вопреки ожиданиям, не снизилась, а даже немного, на полградуса возросла. Конечно, надо было сбить ее ледяным душем, но домашние поймали меня по дороге в ванную, уложили в постель и стали поливать микстурами внутрь.
С тех пор я не иду стопами Порфилия Иванова, хотя и очень хочется, с незнакомыми бабушками не здороваюсь, и со знакомыми через раз, пить начал, курить бросил, хотя и гораздо позже, здоровье мое медленно, но верно расшатывается, то есть приходит в норму.
В своей жизни я выпил ведро женьшеня на спирту, тазик льняного масла на барсучьем жире и много еще подобных вкусностей. Божественные эти напитки я заедал сушеной морской капустой, отрубями, хрустящими с кальцием, красным корнем и пивными дрожжами с медом, и - ничего, жив, потому что организму, познавшему Е250, а особенно подозрительный E122, ничего не страшно, ну, или почти.
Было время, когда я решил идти по стопам Порфилия Иванова, потому что курил, а он - нет. А курить - это гадость, хотя и приятная, особенно Мальборо, но Минздрав предупреждает. Еще Иванов не пил спиртное, а я спиртное употреблял, иногда - зло. Мне нравилось также, что Иванов не боялся холода, фашистов и коммунистов. Фашисты, правда, думали, что он не в себе, а коммунисты записали в шизофреники, но меня это не смущало.
Первым делом я бросил курить, плеваться и высмаркивать сопли, ибо, учение гласит: ничего наружу. Была зима, сопель было много, я их на радость желудку глотал, однако многое из меня все-таки выходило: и спереди и сзади. Я догадывался, что этим отхожу от принципов Победителя природы, Учителя народа и Бога земли, но ничего поделать не мог, силы духа не хватало. Потом я стал здороваться со всеми везде и всюду, особое внимание проявляя к людям пожилого возраста: от них и вероятность отгрести меньше, да и Учитель советовал. Меня побаивались и уважали, потому что психические всякие бывают, мало ли что.
По вечерам для укрепления здоровья я в одних шортах, без тапок выходил на улицу и принимал снежные процедуры. Снег - не ожидал, соседи пугались, кошки поначалу тревожно мяукали, потом привыкли и презрительно молчали. Перед сном я обливался ледяной водой и ложился в постель, смущая жену крупными мурашками, она их гладила, они от нее убегали.
Я упорно укреплял здоровый дух, становился ближе к природе, и уже значительно возвышался над собой - прежним, курящим и плюющимся, как неизвестно с чего, на пустом, можно сказать месте, получил воспаление горла: оно плакало, умоляло о справедливости и горячем молоке с медом. В таких случаях Учитель советует принять ледяной душ. Я принял. Неожиданно подскочила температура. Я принял еще один. Температура, вопреки ожиданиям, не снизилась, а даже немного, на полградуса возросла. Конечно, надо было сбить ее ледяным душем, но домашние поймали меня по дороге в ванную, уложили в постель и стали поливать микстурами внутрь.
С тех пор я не иду стопами Порфилия Иванова, хотя и очень хочется, с незнакомыми бабушками не здороваюсь, и со знакомыми через раз, пить начал, курить бросил, хотя и гораздо позже, здоровье мое медленно, но верно расшатывается, то есть приходит в норму.
среда, 17 июля 2013
Сергей Коколов, город Невест
словно с плеч гора (все бы горы с плеч –
да очиститься в покаянии),
но чему суждено на плечи лечь,
ждать не станет.
отведен всему свой на свете срок,
срок рассвета есть и затмения,
и тому, увы, что отмерил Бог
нет продления.
или есть оно? знать бы, что и как,
что не сбудется, что навалится:
сходит с плеч гора, это ли не знак
не печалиться?
а коль дан был знак, то чего ж еще
надо, чтобы отпала надобность,
подставлять плечо и нести плечом
гор громады?
я ответ не дам (есть ответ иль нет?),
можно спорить тут до упаду:
чем сильней гора, тем сильнее след
в мир впечатан.
так неси свой крест, не ропщи – неси,
(по делам, да воздастся всем нам!)
только кто б у меня, у меня спросил
мне оно надо?
да очиститься в покаянии),
но чему суждено на плечи лечь,
ждать не станет.
отведен всему свой на свете срок,
срок рассвета есть и затмения,
и тому, увы, что отмерил Бог
нет продления.
или есть оно? знать бы, что и как,
что не сбудется, что навалится:
сходит с плеч гора, это ли не знак
не печалиться?
а коль дан был знак, то чего ж еще
надо, чтобы отпала надобность,
подставлять плечо и нести плечом
гор громады?
я ответ не дам (есть ответ иль нет?),
можно спорить тут до упаду:
чем сильней гора, тем сильнее след
в мир впечатан.
так неси свой крест, не ропщи – неси,
(по делам, да воздастся всем нам!)
только кто б у меня, у меня спросил
мне оно надо?
вторник, 07 мая 2013
Сергей Коколов, город Невест
на вкус еще соленая весна,
едва-едва очнувшись ото сна,
дождями проливалась над землей,
ее в ладони мог бы взять любой,
и ты взяла и поднесла ко рту,
вкусила сладость яблоней в цвету,
черемухи удушливый дурман,
сирени сумасбродный океан,
и нежность потаенную мою,
что разлилась туманом по утрам,
и заглянула в каждый уголок...
ты выпила весну в один глоток,
и стала юной девушкой-весной,
которая проводит жизнь со мной...
едва-едва очнувшись ото сна,
дождями проливалась над землей,
ее в ладони мог бы взять любой,
и ты взяла и поднесла ко рту,
вкусила сладость яблоней в цвету,
черемухи удушливый дурман,
сирени сумасбродный океан,
и нежность потаенную мою,
что разлилась туманом по утрам,
и заглянула в каждый уголок...
ты выпила весну в один глоток,
и стала юной девушкой-весной,
которая проводит жизнь со мной...
вторник, 03 марта 2009
Сергей Коколов, город Невест
Секунда имеет разный цвет.
К примеру, секунда до встречи нашей
тяжелой красной краской окрашена.
Напротив, секунда, когда мы вдвоем,
очерчена желтым, а в нем водоем
хрустальной живой воды родника,
но стоит нам только сказать "пока",
и умереть до грядущей встречи,
секунда вдавливает в землю плечи,
секунда, тяжелая как тоска...
Секунда имеет разный вкус.
К примеру, она отдает лимоном,
когда я не дома и ты не дома,
когда, чтобы быть нам с тобой вдвоем
надо лететь на другую часть света
и голос в мобильном с другой планеты
доносится словно.
И темень днем
растворена как сахар в чае.
Напротив, когда я тебя встречаю
секунда приятно горька на вкус...
Секунда кисла, когда я злюсь,
терпка, когда принимать учусь
твои прибамбасы.
Свои закидоны
когда я кидаю из жизни вон...
Секунда имеет разный запах,
и может ходить на кошачьих лапах,
или ступать по судьбе слоном,
и Моцартом светлым литься в дом,
стучатся Бетховеным, грохать Брамсом...
Но! Знаешь, когда мы вдвоем с тобой
будь в каждой секунде моей судьбой!
К примеру, секунда до встречи нашей
тяжелой красной краской окрашена.
Напротив, секунда, когда мы вдвоем,
очерчена желтым, а в нем водоем
хрустальной живой воды родника,
но стоит нам только сказать "пока",
и умереть до грядущей встречи,
секунда вдавливает в землю плечи,
секунда, тяжелая как тоска...
Секунда имеет разный вкус.
К примеру, она отдает лимоном,
когда я не дома и ты не дома,
когда, чтобы быть нам с тобой вдвоем
надо лететь на другую часть света
и голос в мобильном с другой планеты
доносится словно.
И темень днем
растворена как сахар в чае.
Напротив, когда я тебя встречаю
секунда приятно горька на вкус...
Секунда кисла, когда я злюсь,
терпка, когда принимать учусь
твои прибамбасы.
Свои закидоны
когда я кидаю из жизни вон...
Секунда имеет разный запах,
и может ходить на кошачьих лапах,
или ступать по судьбе слоном,
и Моцартом светлым литься в дом,
стучатся Бетховеным, грохать Брамсом...
Но! Знаешь, когда мы вдвоем с тобой
будь в каждой секунде моей судьбой!
вторник, 09 декабря 2008
Сергей Коколов, город Невест
Растает снег. И лишь твои следы
на том снегу, поверь мне, не растают.
Как это согласуется, не знаю
с законами физической среды.
И почему весна свое возьмет,
но не следы на том снегу, который
растает, испарится, пропадет
как запах твой в пустынных коридорах.
И почему однажды выйду я
и вновь следы - твои следы увижу,
и вдруг решу, что ты еще моя,
что нечто не сказала. Говори же!
Но ты молчишь. А значит, есть закон
сильнее всех физических законов.
И в том, что снег растает есть резон,
куда огромней остальных резонов.
на том снегу, поверь мне, не растают.
Как это согласуется, не знаю
с законами физической среды.
И почему весна свое возьмет,
но не следы на том снегу, который
растает, испарится, пропадет
как запах твой в пустынных коридорах.
И почему однажды выйду я
и вновь следы - твои следы увижу,
и вдруг решу, что ты еще моя,
что нечто не сказала. Говори же!
Но ты молчишь. А значит, есть закон
сильнее всех физических законов.
И в том, что снег растает есть резон,
куда огромней остальных резонов.
среда, 03 декабря 2008
Сергей Коколов, город Невест
Венок сонетов - особая поэтическая форма.
Ямб. 14 строф. абба абба ввгвгг (в моем случае).
15 сонетов. Каждый последующий сонет начинается последней строфой предыдущего.
15-й сонет (магистрал) состоит из первых строф предыдущих 14 сонетов.
Любимая. Венок сонетов
1
Любимая, я верю, ты во мне
всецело растворишься без остатка,
как черточка над "и" и "и" в "и-краткой"
неотделимы. Знай, мы будем вне
друг друга, как дома в моей стране:
разбросаны в абсурдном беспорядке,
и будет нам ни валко и ни шатко:
к примеру, я...
Погрязну ли в вине,
распутстве или в чем еще похуже,
не выберусь оттуда, сяду в лужу,
иль окунусь в меланхолИю-осень,
и выплеснусь, как из ведра наружу!
Сюжет фатально без тебя непрочен
во всем, что я (хороший и не очень)!
2
Во всем, что я (хороший и не очень),
так много я, что я - не я порой!
Как уживаются я-трус и я-герой,
невинность-я и я-сама-порочность?
Себя б найти среди иных и прочих,
понять, зачем я, кто я и на кой,
куда иду, своей иду ль тропой,
дойти до запятой, потом - до точки,
и встретить у Вселенной на краю
не старость бы, а... молодость свою,
где зрелости едва набухли почки
(большое плаванье - большому кораблю!),
где образ твой до мелочей отточен
в стихах моих, но больше - между строчек.
3
В стихах моих, но больше - между строчек
сплошные мели (взять бы глубины
взаймы у корифеев той страны
Советов (их в Советы уж не прочат!).
В графе рожденья бы поставить прочерк:
свою страну я словно взял взаймы
и проиграл на поле той войны,
холодной (или теплой, но не очень)...
В сухом остатке - я, ни дать, ни взять,
не мягкий знак, не твердый и не ять...
Но ты еще не знаешь обо мне,
и в унисон пока нам не играть
в оттаявшей подснежником стране,
в весне моей... пока еще весне...
4
В весне моей... пока еще весне
невеста-юность будоражит соки
и мысли сплошь не пошлы, а высоки,
и страшно плыть на этой вышине!
Мне кажется, порой, что я во сне
и пробужденье грянет точно в сроки,
очнувшись, я, обыденный и строгий,
на жизнь свою как будто бы извне
взгляну и прокручу ее стремглав
как кинопленку: вот я вновь in love,
верней - in fuck (in трах - еще верней!),
и по частям себя всего раздав
за столько в ожиданьи встречи дней
твои черты я изучил вполне...
5
Твои черты я изучил вполне:
они печальны, резки и глубоки!
О, одиночество, ты проникаешь в строки
как в масло нож! Ты так давно во мне
пустило корни. Но, наедине
с самим собою был я одиноким,
иль просто ждал, пока наступят сроки
той встречи в предначертанной весне,
которая имеет полномочья
любовь приблизить и любовь отсрочить,
прибавить день и сделать меньше ночи,
соединить нас, девственно-порочных
в чертах рельефных, мне знакомых точно,
пусть даже время их местами сточит.
6
Пусть даже время их местами сточит,
иль некие черты сведет на нет
за столько в ожиданьи встречи лет
в сердечных бденьях, бдениях всенощных
тебя я с каждым мигом вижу четче,
верней - полней воспринимаю свет -
он ласково твой обнял силуэт,
(так летом солнце обнимает в Сочи).
И мне не так удушливо смотреть,
как осенью течет с деревьев медь,
и день течет, и мысли между строчек
в разброде и шатании. И смерть,
увы, на миг, к нам становясь короче
морщинками отметит или прочим...
7
Морщинками отметит или прочим
напоминаньем, что еще я есть,
являя миру радужную смесь
хороших черт (и, черт возьми, не очень!)...
Мой режиссер то плачет, то хохочет,
исходит на добро, на зло, на жесть,
благую и дурную дарит весть,
и лишь тебя дарить пока не хочет!
Когда же ты мои взрываешь сны,
осколки их, что зеркала честны,
лишь сочленить их остается мне,
и образ твой взять из миров иных...
Как часто он являлся мне во сне
свидетельством о некой глубине!
8
Свидетельством о некой глубине
да, станут наши жесты, наши взгляды!
Нечаянная радость - ты есть рядом
одна во всей Вселенской вышине...
Волненья дрожь проходит по спине
и кажется, что вслед за сердцепадом
взлетаю я иль падаю куда-то:
нет взлета, нет падения сильней,
чем это ощущенье... Рая, Ада:
от "нет" и "может быть" до "да"...
Не это ль путь к душевному экстазу?
Forever вместе, то бишь навсегда,
ты - словно свет, что льет с иконостаса!
Узнаю я тебя, поверь мне, сразу!
9
Узнаю я тебя, поверь мне, сразу
в одежде всякой, посреди любых,
иных и прочих, белых и цветных,
приятных и, увы, не очень глазу...
К тебе плыву дельфином, кролем, брасом,
толпа людская мне дает под дых,
и ты одна плывешь среди чужих,
а сил все меньше, меньше с каждым часом,
того гляди и прекратишь заплыв,
вдохнув всей грудью желтый лейтмотив
цветов тревожных, что ты ставишь в вазу...
Дождись меня, тревожность прекратив
(от одиночества исходят метастазы!),
едва заметив третьим (что ли?) глазом...
10
"Все, кружась, исчезает во мгле -
неподвижно лишь солнце любви"
В.Соловьев
Едва заметив третьим (что ли?) глазом,
что исчезает все, кружась, во мгле,
и есть одно лишь солнце на Земле,
его лучам сполна отдайся сразу...
Наш шар земной любовью опоясан
иль хаосом? Все суета и тлен?
Но, в жесткой прозе о добре и зле
тебе добром я быть хочу обязан!
Давай порядок в жизни наведем,
себя в желанных отпрысках начнем,
накопленную нежность раздадим,
Воздвигнем храм любви (хотя бы - дом),
и Богом две судьбы соединим,
и чувством, без сомнения, шестым.
11
И чувством, без сомнения, шестым
является невинный взгляд ребенка,
в нем все наивно, искренно и тонко,
он знает все, что мы с тобой таим.
Любой из нас ребенком был таким,
да и сейчас душа на треть в пеленках,
и детский взгляд за черствой взрослой пленкой
все тот же, жаль все больше... нелюдим...
Как мало по душам мы говорим,
(а сколько мы в душе своей таим
святого, детского, невидимого глазу!).
Так, стань же детским волшебством моим,
когда, боясь буржуйского ин''''яза,
скажу "Привет!" иль побанальней фразу.
12
Скажу "Привет!" иль побанальней фразу,
ты встрепенешься вздорным воробьем...
Идти по жизни под одним зонтом
двоим в обнимку медленно ужасно...
Хотя спешить мы все порой горазды,
неспешный разговор с тобой начнем,
пусть ни о чем, вернее - обо всем,
вещах простых и сложных, всяких, разных...
Так много в мире значащих вещей
для двух, любовью связанных, людей,
так много предстоит сказать двоим
за (сколько нам отпущено там?) дней,
что я, эмпатом становясь твоим,
поймаю взгляд, как небо ловит дым!
13
Поймаю взгляд, как небо ловит дым,
и погружусь, как в океан, навечно...
Мы заново начнемся с нашей встречи,
мы с чистого листа мир сотворим!
Взойдет лишь солнце Именем Твоим,
померкнут имена, событья, речи,
спадет былое, обнажая плечи,
взойдет лишь солнце Именем Твоим,
весь мир предстанет несказанным светом,
пусть все пройдет, но не проходит это,
взойдет лишь солнце Именем Твоим,
другого мне не надо будет света!
И свет приняв (кто любит - тот любим!)
в такт попаду с дыханием твоим...
14
В такт попаду с дыханием твоим,
неровным и грудным твоим дыханьем,
и бабочкой в силки поймаю тайну,
что я дышу, пока тобой любим,
что целым становясь с тобой одним,
неразделимым (больно!) Мирозданьем,
я возвожу нешуточное зданье,
и страшно рухнуть оземь вместе с ним!
Я долго строил карточную жизнь,
движеньем мысли рушил этажи,
и понимал, что всё не то, все не...
(Со встречи нашей за меня держись!)
что надобная, та, пока, что вне...
Любимая, я знаю, ты во мне!
Магистрал
Любимая, я знаю, ты во мне,
во всем, что я (хороший и не очень),
в стихах моих, но больше - между строчек,
в весне моей... пока еще весне...
Твои черты я изучил вполне!
Пусть даже время их местами сточит,
морщинками отметит или прочим
свидетельством о некой глубине,
узнаю я тебя, поверь мне, сразу,
едва заметив третьим (что ли?) глазом
и чувством, без сомнения, шестым,
скажу "Привет!" иль побанальней фразу,
поймаю взгляд, как небо ловит дым,
в такт попаду с дыханием твоим...
февраль-октябрь-декабрь 2008 года
Ямб. 14 строф. абба абба ввгвгг (в моем случае).
15 сонетов. Каждый последующий сонет начинается последней строфой предыдущего.
15-й сонет (магистрал) состоит из первых строф предыдущих 14 сонетов.
Любимая. Венок сонетов
1
Любимая, я верю, ты во мне
всецело растворишься без остатка,
как черточка над "и" и "и" в "и-краткой"
неотделимы. Знай, мы будем вне
друг друга, как дома в моей стране:
разбросаны в абсурдном беспорядке,
и будет нам ни валко и ни шатко:
к примеру, я...
Погрязну ли в вине,
распутстве или в чем еще похуже,
не выберусь оттуда, сяду в лужу,
иль окунусь в меланхолИю-осень,
и выплеснусь, как из ведра наружу!
Сюжет фатально без тебя непрочен
во всем, что я (хороший и не очень)!
2
Во всем, что я (хороший и не очень),
так много я, что я - не я порой!
Как уживаются я-трус и я-герой,
невинность-я и я-сама-порочность?
Себя б найти среди иных и прочих,
понять, зачем я, кто я и на кой,
куда иду, своей иду ль тропой,
дойти до запятой, потом - до точки,
и встретить у Вселенной на краю
не старость бы, а... молодость свою,
где зрелости едва набухли почки
(большое плаванье - большому кораблю!),
где образ твой до мелочей отточен
в стихах моих, но больше - между строчек.
3
В стихах моих, но больше - между строчек
сплошные мели (взять бы глубины
взаймы у корифеев той страны
Советов (их в Советы уж не прочат!).
В графе рожденья бы поставить прочерк:
свою страну я словно взял взаймы
и проиграл на поле той войны,
холодной (или теплой, но не очень)...
В сухом остатке - я, ни дать, ни взять,
не мягкий знак, не твердый и не ять...
Но ты еще не знаешь обо мне,
и в унисон пока нам не играть
в оттаявшей подснежником стране,
в весне моей... пока еще весне...
4
В весне моей... пока еще весне
невеста-юность будоражит соки
и мысли сплошь не пошлы, а высоки,
и страшно плыть на этой вышине!
Мне кажется, порой, что я во сне
и пробужденье грянет точно в сроки,
очнувшись, я, обыденный и строгий,
на жизнь свою как будто бы извне
взгляну и прокручу ее стремглав
как кинопленку: вот я вновь in love,
верней - in fuck (in трах - еще верней!),
и по частям себя всего раздав
за столько в ожиданьи встречи дней
твои черты я изучил вполне...
5
Твои черты я изучил вполне:
они печальны, резки и глубоки!
О, одиночество, ты проникаешь в строки
как в масло нож! Ты так давно во мне
пустило корни. Но, наедине
с самим собою был я одиноким,
иль просто ждал, пока наступят сроки
той встречи в предначертанной весне,
которая имеет полномочья
любовь приблизить и любовь отсрочить,
прибавить день и сделать меньше ночи,
соединить нас, девственно-порочных
в чертах рельефных, мне знакомых точно,
пусть даже время их местами сточит.
6
Пусть даже время их местами сточит,
иль некие черты сведет на нет
за столько в ожиданьи встречи лет
в сердечных бденьях, бдениях всенощных
тебя я с каждым мигом вижу четче,
верней - полней воспринимаю свет -
он ласково твой обнял силуэт,
(так летом солнце обнимает в Сочи).
И мне не так удушливо смотреть,
как осенью течет с деревьев медь,
и день течет, и мысли между строчек
в разброде и шатании. И смерть,
увы, на миг, к нам становясь короче
морщинками отметит или прочим...
7
Морщинками отметит или прочим
напоминаньем, что еще я есть,
являя миру радужную смесь
хороших черт (и, черт возьми, не очень!)...
Мой режиссер то плачет, то хохочет,
исходит на добро, на зло, на жесть,
благую и дурную дарит весть,
и лишь тебя дарить пока не хочет!
Когда же ты мои взрываешь сны,
осколки их, что зеркала честны,
лишь сочленить их остается мне,
и образ твой взять из миров иных...
Как часто он являлся мне во сне
свидетельством о некой глубине!
8
Свидетельством о некой глубине
да, станут наши жесты, наши взгляды!
Нечаянная радость - ты есть рядом
одна во всей Вселенской вышине...
Волненья дрожь проходит по спине
и кажется, что вслед за сердцепадом
взлетаю я иль падаю куда-то:
нет взлета, нет падения сильней,
чем это ощущенье... Рая, Ада:
от "нет" и "может быть" до "да"...
Не это ль путь к душевному экстазу?
Forever вместе, то бишь навсегда,
ты - словно свет, что льет с иконостаса!
Узнаю я тебя, поверь мне, сразу!
9
Узнаю я тебя, поверь мне, сразу
в одежде всякой, посреди любых,
иных и прочих, белых и цветных,
приятных и, увы, не очень глазу...
К тебе плыву дельфином, кролем, брасом,
толпа людская мне дает под дых,
и ты одна плывешь среди чужих,
а сил все меньше, меньше с каждым часом,
того гляди и прекратишь заплыв,
вдохнув всей грудью желтый лейтмотив
цветов тревожных, что ты ставишь в вазу...
Дождись меня, тревожность прекратив
(от одиночества исходят метастазы!),
едва заметив третьим (что ли?) глазом...
10
"Все, кружась, исчезает во мгле -
неподвижно лишь солнце любви"
В.Соловьев
Едва заметив третьим (что ли?) глазом,
что исчезает все, кружась, во мгле,
и есть одно лишь солнце на Земле,
его лучам сполна отдайся сразу...
Наш шар земной любовью опоясан
иль хаосом? Все суета и тлен?
Но, в жесткой прозе о добре и зле
тебе добром я быть хочу обязан!
Давай порядок в жизни наведем,
себя в желанных отпрысках начнем,
накопленную нежность раздадим,
Воздвигнем храм любви (хотя бы - дом),
и Богом две судьбы соединим,
и чувством, без сомнения, шестым.
11
И чувством, без сомнения, шестым
является невинный взгляд ребенка,
в нем все наивно, искренно и тонко,
он знает все, что мы с тобой таим.
Любой из нас ребенком был таким,
да и сейчас душа на треть в пеленках,
и детский взгляд за черствой взрослой пленкой
все тот же, жаль все больше... нелюдим...
Как мало по душам мы говорим,
(а сколько мы в душе своей таим
святого, детского, невидимого глазу!).
Так, стань же детским волшебством моим,
когда, боясь буржуйского ин''''яза,
скажу "Привет!" иль побанальней фразу.
12
Скажу "Привет!" иль побанальней фразу,
ты встрепенешься вздорным воробьем...
Идти по жизни под одним зонтом
двоим в обнимку медленно ужасно...
Хотя спешить мы все порой горазды,
неспешный разговор с тобой начнем,
пусть ни о чем, вернее - обо всем,
вещах простых и сложных, всяких, разных...
Так много в мире значащих вещей
для двух, любовью связанных, людей,
так много предстоит сказать двоим
за (сколько нам отпущено там?) дней,
что я, эмпатом становясь твоим,
поймаю взгляд, как небо ловит дым!
13
Поймаю взгляд, как небо ловит дым,
и погружусь, как в океан, навечно...
Мы заново начнемся с нашей встречи,
мы с чистого листа мир сотворим!
Взойдет лишь солнце Именем Твоим,
померкнут имена, событья, речи,
спадет былое, обнажая плечи,
взойдет лишь солнце Именем Твоим,
весь мир предстанет несказанным светом,
пусть все пройдет, но не проходит это,
взойдет лишь солнце Именем Твоим,
другого мне не надо будет света!
И свет приняв (кто любит - тот любим!)
в такт попаду с дыханием твоим...
14
В такт попаду с дыханием твоим,
неровным и грудным твоим дыханьем,
и бабочкой в силки поймаю тайну,
что я дышу, пока тобой любим,
что целым становясь с тобой одним,
неразделимым (больно!) Мирозданьем,
я возвожу нешуточное зданье,
и страшно рухнуть оземь вместе с ним!
Я долго строил карточную жизнь,
движеньем мысли рушил этажи,
и понимал, что всё не то, все не...
(Со встречи нашей за меня держись!)
что надобная, та, пока, что вне...
Любимая, я знаю, ты во мне!
Магистрал
Любимая, я знаю, ты во мне,
во всем, что я (хороший и не очень),
в стихах моих, но больше - между строчек,
в весне моей... пока еще весне...
Твои черты я изучил вполне!
Пусть даже время их местами сточит,
морщинками отметит или прочим
свидетельством о некой глубине,
узнаю я тебя, поверь мне, сразу,
едва заметив третьим (что ли?) глазом
и чувством, без сомнения, шестым,
скажу "Привет!" иль побанальней фразу,
поймаю взгляд, как небо ловит дым,
в такт попаду с дыханием твоим...
февраль-октябрь-декабрь 2008 года
понедельник, 01 декабря 2008
Сергей Коколов, город Невест
Я по весне шел, весне рыдающей,
весне-шалунье, сердца съедающей,
весне-невесте, весне-проказнице,
что по влюбленным волною катится.
Я шел по лету, по лету красному,
по лету-спичке, огнеопасному,
по лету птичьему, соловьиному,
и по назойливо-комариному...
Я шел по осени - рыжей бестии,
я вместе с листьями падал весело,
кружился в воздухе я, вальсировал,
я шел по осени... серо-сирый я.
Я по зиме шел тридцатиградусной,
зиме, звенящей холодной радостью,
зиме колючей и ярко-солнечной,
зиме, бросающей солнца обручи.
В какой зиме я, в какой я осени?
Что я имею? Разлуки - горстями...
Весна какая грядет красивая!
Но - я уж в Лете! Прочти! Спаси меня!!!
весне-шалунье, сердца съедающей,
весне-невесте, весне-проказнице,
что по влюбленным волною катится.
Я шел по лету, по лету красному,
по лету-спичке, огнеопасному,
по лету птичьему, соловьиному,
и по назойливо-комариному...
Я шел по осени - рыжей бестии,
я вместе с листьями падал весело,
кружился в воздухе я, вальсировал,
я шел по осени... серо-сирый я.
Я по зиме шел тридцатиградусной,
зиме, звенящей холодной радостью,
зиме колючей и ярко-солнечной,
зиме, бросающей солнца обручи.
В какой зиме я, в какой я осени?
Что я имею? Разлуки - горстями...
Весна какая грядет красивая!
Но - я уж в Лете! Прочти! Спаси меня!!!
пятница, 28 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
Мой житанный Париж сизым дымом клубится над нами,
Джо Дассен устилает Елисейские песней поля...
Это только каприз мой, но, боже, как ласково манит
мой Париж все начать в кои веки с себя как с ноля!
Наш сюжет вроде прост, но затейлив в обертке из фальши,
как и ты, мон ами, что в меня по-хозяйски войдешь,
примешь слабость мою и ослабнешь от силы, а дальше
мы на лодочке секса гарцующе впишемся в ложь.
Я в объятьях прочту, что в Париже все та же надсада,
Джо Дассен задолбал и пора бы ему на покой,
и повернута жизнь, словно женщина голая задом,
но тебе отчего-то неловко от позы такой...
Джо Дассен оборвался магнитною лентой в кассете
и рука по привычке предсонно ложится на грудь.
Мой Париж утопает в туманном и пьяном рассвете,
я в постели курю и житан сушит горло чуть-чуть...
Джо Дассен устилает Елисейские песней поля...
Это только каприз мой, но, боже, как ласково манит
мой Париж все начать в кои веки с себя как с ноля!
Наш сюжет вроде прост, но затейлив в обертке из фальши,
как и ты, мон ами, что в меня по-хозяйски войдешь,
примешь слабость мою и ослабнешь от силы, а дальше
мы на лодочке секса гарцующе впишемся в ложь.
Я в объятьях прочту, что в Париже все та же надсада,
Джо Дассен задолбал и пора бы ему на покой,
и повернута жизнь, словно женщина голая задом,
но тебе отчего-то неловко от позы такой...
Джо Дассен оборвался магнитною лентой в кассете
и рука по привычке предсонно ложится на грудь.
Мой Париж утопает в туманном и пьяном рассвете,
я в постели курю и житан сушит горло чуть-чуть...
четверг, 27 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
Шел первый снег, летел вернее он
к одежде лип моей уверенно
и был похож скорей на дождь...
Я был у памятника Ленину,
я ждал у памятника Ленину,
дрожал у памятника Ленину,
смотрел на каменного Ленина,
шептал: когда же ты придешь?
Тянулось время как резиновое,
шел снег, прохожие шли мимо и
снег таял, долетев едва
до тротуара
в миг переходя
в другое качество, в другое
развоплощение себя.
И я, под снегом пританцовывая,
вдруг понимал, что это – новый я,
совсем не тот, кто ждал тебя
всего назад одно мгновение
под взглядом каменного Ленина...
И уходил уже не я, -
другой,
тебе совсем неведомый,
(мне самому еще неведомей),
не значащийся в новостях:
вне снега, вне зимы, вне времени,
новорожденный и без имени,
тот, кто не нес в себе тебя...
к одежде лип моей уверенно
и был похож скорей на дождь...
Я был у памятника Ленину,
я ждал у памятника Ленину,
дрожал у памятника Ленину,
смотрел на каменного Ленина,
шептал: когда же ты придешь?
Тянулось время как резиновое,
шел снег, прохожие шли мимо и
снег таял, долетев едва
до тротуара
в миг переходя
в другое качество, в другое
развоплощение себя.
И я, под снегом пританцовывая,
вдруг понимал, что это – новый я,
совсем не тот, кто ждал тебя
всего назад одно мгновение
под взглядом каменного Ленина...
И уходил уже не я, -
другой,
тебе совсем неведомый,
(мне самому еще неведомей),
не значащийся в новостях:
вне снега, вне зимы, вне времени,
новорожденный и без имени,
тот, кто не нес в себе тебя...
среда, 26 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
"просто хочу встретить человека"
из анкеты знакомств
В век двадцать первый вперившись с разбега
с его мобильной связью и ПэКа
хочу я просто встретить человека,
но не могу найти его пока...
Вокруг меня глобальное пространство,
широкий неприлично Интернет,
жизнь состоит из виртуальных странствий
и только человека рядом нет...
И я взываю: век ты мой, калека,
когда-нибудь прилюдно иль тайком,
но, я молю, яви мне человека,
всецело жажду раствориться в нем!
из анкеты знакомств
В век двадцать первый вперившись с разбега
с его мобильной связью и ПэКа
хочу я просто встретить человека,
но не могу найти его пока...
Вокруг меня глобальное пространство,
широкий неприлично Интернет,
жизнь состоит из виртуальных странствий
и только человека рядом нет...
И я взываю: век ты мой, калека,
когда-нибудь прилюдно иль тайком,
но, я молю, яви мне человека,
всецело жажду раствориться в нем!
вторник, 25 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
Читаю название города: "Город Ив."
(плакучих, ветвями к земле клонящихся),
вкус слова ловлю языком, ухом ловлю мотив:
вкусное имя, терпкое, настоящее...
Хочу я попасть в этот город (плакучих) Ив!
В ивах пропасть, где вечность равна мгновению,
и сердцем понять (не умом!) чем город жив,
встав в самом сердце его, в плакучей тени,
и что-то узнать - не о нем - о себе самом
(о, бог мой, как хочется легкости единения,
когда под большим дождем под одним зонтом
друг в друга вжимаются добровольные пленники!).
Я еду в тот город, врываюсь на страх и риск...
От бедности сер он и красен от революции,
в нем плачут не ивы, в нем говор похож на писк,
в нем странная жизнь, алкогольная, голая, куцая...
В нем имя не ивное, сам он далек от ив,
как город, придуманный мною далек от Иванова!
И все же однажды вкачусь я в мой город Ив,
с плакучими ивами, ивами-несмеянами!!!
(плакучих, ветвями к земле клонящихся),
вкус слова ловлю языком, ухом ловлю мотив:
вкусное имя, терпкое, настоящее...
Хочу я попасть в этот город (плакучих) Ив!
В ивах пропасть, где вечность равна мгновению,
и сердцем понять (не умом!) чем город жив,
встав в самом сердце его, в плакучей тени,
и что-то узнать - не о нем - о себе самом
(о, бог мой, как хочется легкости единения,
когда под большим дождем под одним зонтом
друг в друга вжимаются добровольные пленники!).
Я еду в тот город, врываюсь на страх и риск...
От бедности сер он и красен от революции,
в нем плачут не ивы, в нем говор похож на писк,
в нем странная жизнь, алкогольная, голая, куцая...
В нем имя не ивное, сам он далек от ив,
как город, придуманный мною далек от Иванова!
И все же однажды вкачусь я в мой город Ив,
с плакучими ивами, ивами-несмеянами!!!
понедельник, 24 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
- А вот колбаса эта сколько стоит? А то у вас указано "два"... Два доллара, что ли? Или евро?
- Два поцелуя, - улыбнулся продавец.
- Я же серьезно, - не повелась я на его шутку.
- И я серьезно.
Я поцеловала его и получила килограмм "докторской".
А на улице была осень и куча костров, а вокруг них множество людей. "Что случилось?" – подумала я.
Люди жгли... листья вперемешку с деньгами, рублями, долларами, евро... Было весело.
- Чего й то вы, а? – спросила я и, не дождавшись ответа, достала из сумочки кошелек и высыпала рубли в костер.
- В нашем полку прибыло, - сказал незнакомый мне человек, взял мою ладошку, поднес ее ко рту и поцеловал.
Отчего то на душе стало тепло.
К нам подходили и подходили люди (сперва я стеснялась, а потом стеснение прошло и я дарила им поцелуи – и мужчинам, и женщинам), а когда стемнело костры были повсюду.
Кто-то зачем-то принес радио. Оно долго не включалось, пока я не догадалась КАК включить его. Тут же оно заработало и хорошо поставленный голос диктора произнес:
- Последние новости с биржи. Баррель нефти подорожал. На момент закрытия торгов его цена составила пятьдесят поцелуев.
"Сколько поцелуев я сегодня раздала за так?" - подумала я и поняла, что эта мысль пришла не только мне в голову.
Веселье прошло, постепенно все стали расходиться...
А на утро на витрине с "докторской" стояла табличка "три". "Дешевеют поцелуи то!", подумала я, - "И по ним ударил кризис"...
- Два поцелуя, - улыбнулся продавец.
- Я же серьезно, - не повелась я на его шутку.
- И я серьезно.
Я поцеловала его и получила килограмм "докторской".
А на улице была осень и куча костров, а вокруг них множество людей. "Что случилось?" – подумала я.
Люди жгли... листья вперемешку с деньгами, рублями, долларами, евро... Было весело.
- Чего й то вы, а? – спросила я и, не дождавшись ответа, достала из сумочки кошелек и высыпала рубли в костер.
- В нашем полку прибыло, - сказал незнакомый мне человек, взял мою ладошку, поднес ее ко рту и поцеловал.
Отчего то на душе стало тепло.
К нам подходили и подходили люди (сперва я стеснялась, а потом стеснение прошло и я дарила им поцелуи – и мужчинам, и женщинам), а когда стемнело костры были повсюду.
Кто-то зачем-то принес радио. Оно долго не включалось, пока я не догадалась КАК включить его. Тут же оно заработало и хорошо поставленный голос диктора произнес:
- Последние новости с биржи. Баррель нефти подорожал. На момент закрытия торгов его цена составила пятьдесят поцелуев.
"Сколько поцелуев я сегодня раздала за так?" - подумала я и поняла, что эта мысль пришла не только мне в голову.
Веселье прошло, постепенно все стали расходиться...
А на утро на витрине с "докторской" стояла табличка "три". "Дешевеют поцелуи то!", подумала я, - "И по ним ударил кризис"...
Сергей Коколов, город Невест
Вчера смотрел ТВ-дисскуссию о том, может ли быть Именем России - Ленин...
Говорили много и каждый отстаивал свою точку зрения, но почему-то осталсь одна мысль (не моя, наверное, хотя, кто сказал не помню), что человек, как и слово отзывается на других людях и оценивать надо и то, как этот человек отозвался на других людях...
И Ленин, и Сталин, и Пушкин и Столыпин - в миллионах людей. Их мысли, их взгляды... И от этого никуда не денешься... И Россия такая и россияне такие, потому что они с молоком матери впитали этих, великих, людей... и несут их в себе, по жизни...
Говорили много и каждый отстаивал свою точку зрения, но почему-то осталсь одна мысль (не моя, наверное, хотя, кто сказал не помню), что человек, как и слово отзывается на других людях и оценивать надо и то, как этот человек отозвался на других людях...
И Ленин, и Сталин, и Пушкин и Столыпин - в миллионах людей. Их мысли, их взгляды... И от этого никуда не денешься... И Россия такая и россияне такие, потому что они с молоком матери впитали этих, великих, людей... и несут их в себе, по жизни...
Сергей Коколов, город Невест
Ребенку кажется, что вещи говорят,
что свет проходит прямо через вещи,
что долгий сон, чарующий и вещий
окутывает шалью их до пят,
как крошечных зализанных котят
окутывает нежность тощей кошки,
когда ее от них отнять хотят...
Ребенку кажется, что солнцем полон взгляд,
что слово "мама" теплое на ощупь,
что куклы оживают среди ночи
и бодрствуют, когда другие спят...
Ребенок знает, хоть и наугад,
что взрослые по сути те же дети,
хотя признаться в этом не хотят
самим себе и никому на свете...
что свет проходит прямо через вещи,
что долгий сон, чарующий и вещий
окутывает шалью их до пят,
как крошечных зализанных котят
окутывает нежность тощей кошки,
когда ее от них отнять хотят...
Ребенку кажется, что солнцем полон взгляд,
что слово "мама" теплое на ощупь,
что куклы оживают среди ночи
и бодрствуют, когда другие спят...
Ребенок знает, хоть и наугад,
что взрослые по сути те же дети,
хотя признаться в этом не хотят
самим себе и никому на свете...
пятница, 21 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
Окна прямоугольник отпечаток
вмещает некой женщины. Она
ночами вылетает из окна,
полет ее не долог и не краток...
Лежит как на ладони вся страна
(в ней кем-то установленный порядок).
Прямоугольник лишь ее окна
ее с себя стирает отпечаток.
Ее! Что позабыть никак нельзя
уже позабывают, очевидно,
пока она, по воздуху скользя,
еще не знает дьявольскую свиту...
(Но ведь познает дьявольскую свиту!)
Ее! чье имя в Тьме и Свете слито
с великим Мастером. Чье имя - Маргарита!
вмещает некой женщины. Она
ночами вылетает из окна,
полет ее не долог и не краток...
Лежит как на ладони вся страна
(в ней кем-то установленный порядок).
Прямоугольник лишь ее окна
ее с себя стирает отпечаток.
Ее! Что позабыть никак нельзя
уже позабывают, очевидно,
пока она, по воздуху скользя,
еще не знает дьявольскую свиту...
(Но ведь познает дьявольскую свиту!)
Ее! чье имя в Тьме и Свете слито
с великим Мастером. Чье имя - Маргарита!
среда, 19 ноября 2008
Сергей Коколов, город Невест
Честно говоря, не понимаю, как люди слушают Пилана и Ко. Впрочем, о вкусах не спорят. Сам был грешен в детстве
А поговорить хотелось бы о Dolores O'Riordan - ex-солистки The Cranberries. Альбом грууппы 1994 года No need to argue остается одним из моих любимых. Мелодика, вокал, голосовые вариации, лирисчность, темы... все на уровне. Меньше всего их альбома мне нравится любимая многими Zjmbie. Интересно, что другие альбомы я почти не слушаю, они оказались для меня не то, что проходящими - просто наслушался... Впрочем, очень интересен альбом 1993 года.
В 2007 году Dolores O'Riordan выпустила сольный альбом Are you listening, оценный большинством критиков на слабенькую троечку. Однако, альбом мне понравился. Собственно, появилась у меня идея перевода этого альбома, но - не буквально, а по ассоциациям. Рождаются же ассоциации при прослушивании песен. Единственное чего сохранено - темы.
Вот, начало трудов, которые надеюсь, будут продолжены.
(соответствующие песни послушать желательно).
1.ORDINARY DAY
лирика/музыка: DOLORES O.RIORDAN
This is just an ordinary day
Wipe the insecurities away
I can see that the darkness will erode
Looking out the corner of my eye
I can see that the sunshine will explode
Far across the desert in the sky
Chorus
Beautiful girl
Won't you be my inspiration
Beautiful girl
Don't you throw your love around
What in the world
What in the world, Could ever come between us
Beautiful girl
Beautiful girl
I'll never let you down
This is the beginning of your day
Life is more intricate than it seems
Always be yourself along the way
Living through the spirit of your dreams
Вольный перевод:
Обычный день, заурядный день (сколько таких было?)... Стираешь его из памяти, и становится жутко - темнота открывает рот и проглатывает его, мой день, целиком. И вот его уже нет, как и всего, что наполняло этот день, остается лишь пустыня, куда ни кинь взгляд - пустыня, от слова "пусто".
Милая девочка, воспримешь ли ты мое волнение? Поймешь ли, что обычный день может быть столь важен для тебя, что нельзя его просто взять и выбросить из памяти.
Ты еще вначале жизненного пути, и, конечно, вряд ли веришь, что жизнь не так проста как кажется, однако если идти по жизни в согласии с самой собой все будет...
моя стихотворная интерпретация:
Обычный день (а я в него врастаю!)
бледнеет на глазах. Он тает, тает...
Обычный день меня в себе таит,
и чем быстрей я этот день листаю,
чем он интимней мной боготворит,
тем ощутимей с этим днем я таю,
(а, может, через день я прорастаю,
чтоб дней других разбудоражить стаю?)
Обычный день вновь ставит мне на вид
прогресс рожденья и регресс упадка
и вроде все идет своим порядком,
и все своим порядком... отболит.
Dolores O'riordan - October
October, October
The summer is over
I'm going through changes
I see you again
It's so thought provoking
Emotion evoking
I can't turn around
I don't want to pretend
You stand in my way
With nothing to say
You think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
October, October
The summer is over
I'm moving in circles
I'm trying to come in
It's my evolution
The only solution
The torment it's all that
I'm holding within
You stand in my way
With nothing to say
You think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
You stand in my way
You've nothing to say
You think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
Don't stand in my way
With nothing to say
And think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
Вольный перневод:
Октябрь, октябрь... Лето пролетело, едва начавшись. Во всем и вся перемены. Но я вновь вижу тебя, и встреча с тобой волнующа (к моей большой досаде, потому что ничего изменить нельзя, а притворяться, увы, не хочется).
Впрочем, ты останешься в моей жизни, безмолвный свидетель дальнейших моих побед и поражений, наивно полагающий, что для меня ты есмь мир, что, потеряв тебя, я утрачу и весь мир. Неправда, мой милый, ты ошибаешься, что расставание с тобой - это финиш. До финиша еще далеко. Я постараюсь жить без тебя, да - жить без тебя новой жизнью.
Октябрь, октябрь... Закольцованный октябрь. Внезапно мне захотелось вырваться из этого заколдованного октября. Пожалуй, это единственное решение, которое я должна была принять и в этом решении я побеждаю себя, а, значит, восхожу на новый уровень своего существования... Но, Бог мой, знал бы ты как тяжело на душе...
Моя поэтическая интерпретация:
Октябрь (Asta la vista)
Октябрь. Вновь с веток срывается лето,
расхристанно небо, деревья раздеты...
Октябрь в каждой мелочи, в каждом мгновенье,
октябрь на рыжие листья разменянный.
Октябрь. Кольцевое движенье друг к другу
октябрь - по кругу, две жизни - по кругу.
Как белка несется, оставшись на месте,
в своем колесе, так мы вместе - не вместе...
Не вместе, а жаль... И октябрь на бис нам
играет осеннее as-ta la vis-ta...
А поговорить хотелось бы о Dolores O'Riordan - ex-солистки The Cranberries. Альбом грууппы 1994 года No need to argue остается одним из моих любимых. Мелодика, вокал, голосовые вариации, лирисчность, темы... все на уровне. Меньше всего их альбома мне нравится любимая многими Zjmbie. Интересно, что другие альбомы я почти не слушаю, они оказались для меня не то, что проходящими - просто наслушался... Впрочем, очень интересен альбом 1993 года.
В 2007 году Dolores O'Riordan выпустила сольный альбом Are you listening, оценный большинством критиков на слабенькую троечку. Однако, альбом мне понравился. Собственно, появилась у меня идея перевода этого альбома, но - не буквально, а по ассоциациям. Рождаются же ассоциации при прослушивании песен. Единственное чего сохранено - темы.
Вот, начало трудов, которые надеюсь, будут продолжены.
(соответствующие песни послушать желательно).
1.ORDINARY DAY
лирика/музыка: DOLORES O.RIORDAN
This is just an ordinary day
Wipe the insecurities away
I can see that the darkness will erode
Looking out the corner of my eye
I can see that the sunshine will explode
Far across the desert in the sky
Chorus
Beautiful girl
Won't you be my inspiration
Beautiful girl
Don't you throw your love around
What in the world
What in the world, Could ever come between us
Beautiful girl
Beautiful girl
I'll never let you down
This is the beginning of your day
Life is more intricate than it seems
Always be yourself along the way
Living through the spirit of your dreams
Вольный перевод:
Обычный день, заурядный день (сколько таких было?)... Стираешь его из памяти, и становится жутко - темнота открывает рот и проглатывает его, мой день, целиком. И вот его уже нет, как и всего, что наполняло этот день, остается лишь пустыня, куда ни кинь взгляд - пустыня, от слова "пусто".
Милая девочка, воспримешь ли ты мое волнение? Поймешь ли, что обычный день может быть столь важен для тебя, что нельзя его просто взять и выбросить из памяти.
Ты еще вначале жизненного пути, и, конечно, вряд ли веришь, что жизнь не так проста как кажется, однако если идти по жизни в согласии с самой собой все будет...
моя стихотворная интерпретация:
Обычный день (а я в него врастаю!)
бледнеет на глазах. Он тает, тает...
Обычный день меня в себе таит,
и чем быстрей я этот день листаю,
чем он интимней мной боготворит,
тем ощутимей с этим днем я таю,
(а, может, через день я прорастаю,
чтоб дней других разбудоражить стаю?)
Обычный день вновь ставит мне на вид
прогресс рожденья и регресс упадка
и вроде все идет своим порядком,
и все своим порядком... отболит.
Dolores O'riordan - October
October, October
The summer is over
I'm going through changes
I see you again
It's so thought provoking
Emotion evoking
I can't turn around
I don't want to pretend
You stand in my way
With nothing to say
You think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
October, October
The summer is over
I'm moving in circles
I'm trying to come in
It's my evolution
The only solution
The torment it's all that
I'm holding within
You stand in my way
With nothing to say
You think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
You stand in my way
You've nothing to say
You think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
Don't stand in my way
With nothing to say
And think you're the world
I'm so lost without you
I'm sorry my friend
This is not the end
I'll do it without you
I'll do it again
Вольный перневод:
Октябрь, октябрь... Лето пролетело, едва начавшись. Во всем и вся перемены. Но я вновь вижу тебя, и встреча с тобой волнующа (к моей большой досаде, потому что ничего изменить нельзя, а притворяться, увы, не хочется).
Впрочем, ты останешься в моей жизни, безмолвный свидетель дальнейших моих побед и поражений, наивно полагающий, что для меня ты есмь мир, что, потеряв тебя, я утрачу и весь мир. Неправда, мой милый, ты ошибаешься, что расставание с тобой - это финиш. До финиша еще далеко. Я постараюсь жить без тебя, да - жить без тебя новой жизнью.
Октябрь, октябрь... Закольцованный октябрь. Внезапно мне захотелось вырваться из этого заколдованного октября. Пожалуй, это единственное решение, которое я должна была принять и в этом решении я побеждаю себя, а, значит, восхожу на новый уровень своего существования... Но, Бог мой, знал бы ты как тяжело на душе...
Моя поэтическая интерпретация:
Октябрь (Asta la vista)
Октябрь. Вновь с веток срывается лето,
расхристанно небо, деревья раздеты...
Октябрь в каждой мелочи, в каждом мгновенье,
октябрь на рыжие листья разменянный.
Октябрь. Кольцевое движенье друг к другу
октябрь - по кругу, две жизни - по кругу.
Как белка несется, оставшись на месте,
в своем колесе, так мы вместе - не вместе...
Не вместе, а жаль... И октябрь на бис нам
играет осеннее as-ta la vis-ta...
Сергей Коколов, город Невест
Ну, семь футов под килем